Кто нас согреет в яростные стужи?
Кто нас согреет в яростные стужи?
Юрий Андрианов
Рождение
Серебряные мёртвые метели
Над голубым дрожанием снегов,
Пустынно –
Ни друзей и ни врагов,
И лишь часы
Стучат у колыбели.
И запах слов –
Морозных, молодых –
Качается у тёплых губ младенца,
Он будет жить,
В нём бьётся много сердца
На все свои весенние лады.
Его полюбят
Бабочки и травы,
И даже стрелки
Стареньких часов.
И, отодвинув
Тишины засов,
Он птиц внесёт
В рассветные дубравы.
С лучами света тёплого в руках
Он выйдет к водам
Тёмным и безбрежным…
И жизнь начнётся,
И в его словах
Отыщет вдруг
Свой отпечаток снежный.
Вагант Св1
Когда огонь, похищенный с небес,
Вошел теплом в сырые наши души,
Тогда и Бог нам стал почти не нужен,
И он ушёл. И радовался бес.
Мы ж по привычке жаждали чудес,
Не берегли костра, и он потушен.
Кто нас согреет в яростные стужи?
Простит ли нас Создатель наконец?
И вот теперь (не правда ли, Ильмира?)
Мы оттого все бродим одиноко,
Что не постигнем строгого урока,
А терпеливо ждем добра и мира
Со стороны. А нам и невдомек:
Божественный в нас тлеет уголек.
Николай Грахов
Заморозки
Над телом замёрзшей птицы
снегов шелестят страницы
и льдинок худые спицы
сквозь перья врастают в снег.
Куда бежать из столицы,
коль призрачны сердцу Ниццы?
Так стоит ли в стены биться
и ударяться в бег?
В скрип снега застыв подошвой,
скривившись от жизни пошлой,
оставшейся где-то, прошлой,
но двигающей вперёд, –
не справившись с этой ношей,
крикливой и суматошной, –
матрёшечный и лубочный,
вмерзаю как птица в лёд…
Должно, это всё начала
того, о чём кровь кричала,
того, о чём ночь молчала,
лбом вжимаясь в стекло,
покуда душа нищала,
ждала в небеса причала,
а быт лошадёнкой чалой
брёл смутно, куда влекло…
Замёрзнуть в снегах как птице,
молчать, и не шевелиться,
и ждать, что зима продлится,
но кончится словно снег…
И будут иные лица,
вновь – праздник, торты, корица,
где снова тебе приснится
из мысли звенящий бег…
Роберт Паль
* * *
Терпи, душа моя, терпи, –
Такой нам выпал век.
Земная ось и та скрипит,
Не то что человек.
Мужай, душа моя, мужай:
И ночь не без конца.
Любые бури принимай,
Не отводя лица.
Уже светлеет даль и близь,
Уже редеет мгла.
Трудись, душа моя, трудись,
Нас ждут ещё дела.
Ликуй, душа моя, гордись:
Мы многое смогли.
И пусть не все мечты сбылись,
Мы свет их сберегли.
И потому – свети, душа,
Пока горишь – свети!
Все беды века сокруша,
Идём, предчувствием дыша, –
Счастливого пути!
Айдар Хусаинов
* * *
Любую женщину я встречу как свою,
И дам ей кров под небом лучезарным.
Мы встретились, как будто день базарный
Окончился. Мы на его краю.
Готовь ночлег, хозяюшка, родная,
Раз делать нечего, остались мы с тобой.
И если мы живем не умирая,
То мы полны живучею судьбой.
Любую женщину я встречу как свою.
Уходит век короче дуновенья,
Горит костер, трещат его поленья.
Мы засыпаем. Встретимся в раю.
Мы встретимся, бесценная жена.
Когда душа к душе мы встанем оба,
Ты скажешь мне, что и до крышки гроба
Ты не была ничем обделена.
Светлана Чураева
* * *
Бог по России ездит на маршрутке:
Войдёт с людьми в обычный стылый ПАЗ
И сядет так – не сыщешь промежутка,
Где царь небесный втиснулся меж нас.
Он по России ездит без мигалки –
Лишь образок на лобовым стекле
Автобуса, что нанят в катафалки
И катит по застуженной земле.
В нём Бог сидит, никем не обнаружен, –
Там, где прикрыт картонкою маршрут.
На иней дышит на стекле, и души,
Тепло почуяв, грешные, текут.
Ещё Он по ночам приходит часто:
Пройдёт, проверит Бог, как люди спят,
И в тайне от церковного начальства
Благословляет присмиревших чад.
Станислав Шалухин
Ледяные деревья
Какое-то древнее время,
застывшие мысли, дела…
Зачем ледяные деревья
зима из живых создала?
И в скверах, и у подъездов,
и в рощах зачем и для –
деревья стоят в подвесках
морозного хрусталя?
Живые ли, неживые
огни и мерцания крон?..
Тронь веточки ледяные –
послышится тихий звон.
Ты веришь ли в гибельность сроков,
двоящихся в них и во мне?
Ты веришь ли в жизненность токов,
таящихся в глубине?
Ты слышишь ли звон неизбежный,
что чудится в каждом из нас,
кто ставит будильник прилежный
на синий предутренний час?
Рамиль Шарипов
* * *
В дебютном альбоме
С интригующим названием
«От трех до пяти»
Твердой рукой уверенного в себе человека
Изображены самолеты и танки,
Падающие картинно (как у Верещагина) солдаты,
Домик запечатлен? Как сейчас помню,
С чужих слов:
«Нарисуй домик с окошком».
Мораль: чужие слова накладывают отпечаток.
Газим Шафиков
* * *
Я замер на развилке двух дорог,
Где ветер их, как косы, заплетает.
Мне показалось: дух мой обитает
Над головой, как ангел, одинок.
Я весь дрожал, как огненный листок,
Среди берез поникших и осинок;
Я свесил с крутояра мокасины
Своих босых, сведенных болью ног.
Я воздымал горячее лицо
К языческим богам, бродившим где-то
Меж облаков, средь темени и света,
Где мать моя всходила на крыльцо
Счастливых дней, таивших торжество
Или, напротив, в даль своей кончины,
Поняв и тайный смысл Первопричины,
И скрытый знак рожденья своего.
А мой отец еще был далеко,
Хотя уже и простирал ей руки.
И их судьбы все радости и муки
Читались мной и просто, и легко.
Но я стоял, не зная ничего,
Как ствол багряно рдеющей рябины,
И мне казалось: пенные глубины
Вселенной бороздят мое чело.